библио
хроника
Власов

Если говорить строго научно - а как иначе может говорить заведующий кафедрой теоретической физики Московского университета, выступая в 1949 году в прениях по докладу президента АН СССР - главной особенностью ведущих школ "нашего времени: квантовой и релятивистской механи­ки" (впрочем, "мы имеем дело со школами в организационном отношении") является "примат неглубокой вычислительной техники" (Центральный госу­дарственный архив Октябрьской революции, ф.9396, оп.1, ед.хр.266), поз­воляющей представить их как "стройное, замкнутое логическое построение"; далее Власов приводит примеры ("не может быть двух мнений о том, что концепция Бора" и т.д.), говорит о красоте сооружений.
      "Наше время" началось в 1881 году, когда сотрудник Кавендишской лаборатории (ее возглавлял лорд Рэлей), выпускник Тринити-колледжа Джозеф Джон Томсон, или попросту Джи-Джи, опубликовал статью ("Об электрических и магнитных эффектах, производимых движением наэлектризованных тел"), в которой вводит понятие электромагнитной массы, получает релятивистский вывод о предельном значении скорости света и стремлении электромагнитной массы заряда к бесконечности при приближении ее скорости к скорости света; противоречия, обнаружившиеся в электродинамике движущихся сред, с результатами классической механики были сняты после введения в 1887 г. геттингенцем Вольдемаром Фохтом "лоренцевых преобра­зований" (им же, кстати, введен термин "тензор", в 1900 г.), он же доказал инвари­антность относительно этих преобразований волнового уравнения (лорд Кавендиш получил в чистом виде водород, установил состав воздуха и воды, впервые сформулировал понятия тепло­емкости и электрического потенциала, закон Кулона задолго до Кулона, но не озабочивался вопро­сами авторства, и потому преобразования Фохта, родоначальника электромагнитооптики, автора моно­графий "Электрооптика" и "Церковные кантаты И.С.Баха", и также не озабоченного, по предложению Пуанкаре названы лоренцевыми преобразованиями; впрочем, здесь уже традиция: законы Галилея названы законами Ньютона и т.п.) Уходя в 1884 г. с поста директора лаборатории, лорд Рэлей рекомендует Томсона своим преемником, ему двадцать семь; в 1887 лаборатории передана личная библиотека Максвелла, в 1890 учреждена Максвелловская стипендия из средств, завещанных университету миссис Максвелл, в 1893 Томсон создает Кавен­дишское физическое общество, в 1895 инициирует реформу, в результате которой в Кембридж стали стекаться молодые физики со всего мира (Э.Резерфорд из Новой Зеландии, Ч.Вильсон из Австралии и т.д.), реорганизует мастерские ("Синслайр был хорошим механиком, но не знал стеклодувного дела, я дал ему несколько уроков, и спустя 2-3 месяца он овладел им"), выпускает "Записки лаборатории по элементарной практической физике" (1896), конструирует "трубку Томсона" (сейчас ее называют электронно-лучевой трубкой), открывает электрон (1897), измеряет его заряд. Вообще говоря, ситуация была рутинной: иногда электрическое поле воздействало на катодные лучи, иногда нет. Томсон показал, что это связано с техникой откачки газа: остатки ионизированного газа нейтрализовывали влияние внешнего поля. Он усовершенствовал технику откачки и получил заметные отклонения пучка, отношение заряда к массе частиц оказалось более чем в тысячу раз большим, чем для водородного иона (при электролизе), и если принять, что заряд катодной частицы равен заряду водорода, то ее масса в тысячу раз меньше самого легкого атома (цифра потом уточнялась в течение шестидесяти лет). Отношение заряда к массе частиц, вырываемых ультрафиолетом, или частиц, испускаемых разогретым катодом - везде оно оказывалось таким же, как для катодных лучей; похоже, можно было говорить о возможном существовании элементарного электрического заряда; и хотя его природа и сейчас не более ясна, чем столетие назад, главный объект будущих исследований был выявлен; и пошли школы; когда Томсон впервые докладывал об этих экспериментах в Лондонском Королевском институте, все были ошеломлены, ему не верили, а тут как с цепи сорвались...В 1900 году Макс Планк, респектабельный про­фессор Берлинского университета, член Прусской Академии наук, автор теории хими­ческого равновесия разведенных растворов и лауреат премии Геттингенского универ­ситета за историко-методологический анализ закона сохранения энергии, объявляет о существовании элементарного кванта действия. (Здесь, по-видимому, следу­ет пояснить, для неспециалистов, что никакого закона сохра­нения не существует; но можно объявить какую-то систему замк­нутой и договориться, что внутри системы закон выполняется; однако вопрос, когда можно считать систему замкнутой, во мно­гих случаях, например, при распространении света, открыт, по­этому об этих нюансах обычно умалчивают). Для устранения "ультрафи­олетовой катастрофы" Планку достаточно было положить энергию осциллятора про­порциональной частоте, ведь совсем не обязательно постулировать существование дискретных квантов энергии, однако под впечатлениями момента и хорошо зная статью Людвига Больцмана "О связи второго начала механической теории теплоты с исчи­слением вероятностей" (1877), в которой тот пишет, что молекула газа может терять и приобретать только дискретные порции энергии, кратные некоторой наименьшей порции энергии ε, он не удержался. Шредингер до конца жизни (1960) считал, что единствен­ной реальностью в мире является волна и никаких квантовых скачков не существует. Дмитриев: "квантовые свойства излучения с самого начала были свойствами взаимо­действия излучения с зарядами и должны быть приписаны зарядам, никаких фотонов (во всяком случае, как основных понятий) быть не должно" ("О толковании квантовой механики", 1976 г.)
      Размер ядра имеет тот же порядок, что и диаметр электрона, и этого до­статочно, чтобы исключить мысль, что электроны могут в каком-либо смысле входить в состав ядра, пишет Макс Борн в §1 седьмой главы "Современной физики". Однако такая "вычислительная техника" противоречит и духу и букве самой же квантовой механики, отказавшейся от конкретных моделей элемен­тарных частиц и предпочитающей рассматривать электрон в любых внешних полях как заряженную точечную массу, не интересуясь больше его внутренней структурой и отбрасывая появившиеся в связи с этим в уравнениях электро­динамики бесконечные члены, не меняя уравнения ни в чем другом.
      Что внутриатомное пространство ничем не заполнено - установлено Филиппом Ленардом (1903, нобелевская премия 1905 г.) в опытах по рассеянию катодных пучков на алюминиевой, золотой, серебряной и т.д. фольге; оказалось, быстрые электроны практически не тормозятся атомом. В последующих вслед за этим планетарных моделях атома размеры ядер определялись из картины рассеяния (например, α-частиц) в предположении, что рассеивающая сила - кулоновская (не считаясь с тем, что в ядре и его окрестностях превалируют другие поля, иначе бы ядра не могли существовать); что же касается размеров и положения электрона в атоме, то эти представления всегда строились на основании гипотез, не допускающих экспериментальной проверки ("электрон, который представляется нам медленно движущимся, в действительности(!) проделывает колебательное движение очень большой частоты и малой амплитуды, которое накладывается на наблюдаемое нами равномерное движение,- в результате этого колебательного движения скорость электрона всегда равняется скорости света(!), это следствие теории не может быть непосредственно проверено экспериментом(!), так как частота колебательного движения очень высока, а амплитуда незначительна", П.Дирак, нобелевская лекция, 1933).
      "Курсы квантовой механики излагают эту науку как универсальную, способную в принципе объяснить все, что касается атомных масштабов и масштабов больших, вплоть до макроскопических", продолжал Власов.
     Квантовая механика является попыткой систематизациии экспериментальных данных по спектрам, и все такие попытки, будь то модели атома, матричная или волновая механика, основаны на комбинационном принципе Ритца, установившего (1908), что частоты излучения подчиняются определенным разностным отношениям, так что все другие положения (понятие спина, принцип запрета Паули, магнетон Бора и т.д.) вводились впоследствии для того, чтобы наблюдаемые частоты подчинялись комби­национному принципу, как в свое время совершенствовали геоцентрическую систему, вводя новые положения: вводили эпициклы, потом эпициклы от эпициклов и т.д. (гео­центрическая система, как в наше время квантовая механика, была олицетворением красоты, ее преподавали и ею пользовались длительное время и после возвращения гелиоцентрических представлений александрийца Аристарха - ее теперь связывали с именем Коперника - потому что она с большей точностью описывала движения планет); однако квантовая механика выстраивалась на совершенно иных принципах: если объек­ты геоцентрической системы считались реальностями, то картины орбит, вращений электрона вокруг оси, используемые при разъяснении, например, таблицы Менделеева, изначально считаются фикциями (когда Д.Уленбек и С.Гаудсмит после консультации с Лоренцем установили, что при предложенном ими введении спина скорость вращения электрона на экваторе равна семидесяти скоростям света, они были удручены некоторое время, но потом оказалось, что на основе гипотезы спина можно объяснить расщепление спектральных линий при слабых магнитных полях). Вальтер Ритц умер молодым в 1909 г. и о нем старались не упоминать, он был убежден, что результаты опыта Майкельсона вовсе не требуют постоянства скорости света, и что скорость света равна  c  лишь относительно источника (сегодня существуют другие трактовки опыта Майкельсона - аналоги "теоремы Эйнштейна" - из которых следует, что энерго­содержание м³ эфира значительно больше, чем все человечество потребляет за год; у них очевидное до­стоинство - ни доказать их, ни опровергнуть в ближайшие сотни лет вряд ли удастся; направление эфир­ного ветра не совпадает с направлением движения земли, а почти перпендикулярно ему).
      "Отождествление принципа причинности с постановкой задачи Коши приводит к чрезвычайно ответственным следствиям. Так, например, в схеме релятивистской теории ограничения скорости распространения всех физи­ческих действий обусловлены принципом причинности, понимаемым как задача Коши". Причинность в физике, как ее понимал Ньютон и вслед за ним вся современная физика, Мах, подводя итоги развитию естествознания, назы­вает "аптекарским мировоззрением" ("Анализ ощущений", гл.5). Он пробует заме­нить понятие причины понятием функции - "зависимостью признаков явлений друг от друга", что в XX веке нашло разрешение в физике Власова, в его "ста­тистических функциях распределения".
     В 1911 году Бор приехал на стажировку к Томсону, тот занимался исследованиями положительных лучей методом парабол (с помощью которого он, в частности, обнаружил у неона существование двух разновидностей атомов с различными атомными весами). Джи-Джи поручил практиканту провести серию экспериментов с каналовыми лучами, но Бор не справился с выдуванием стеклянных трубок и запутался в "молекулярном беспорядке" Кавендишской лаборатории, а потом занялся изданием своей докторской диссертации, которую Джи-Джи так и не прочел. Он не возражал, если Бор продолжит стажировку у Резерфорда, который в это время возглавлял кафедру в Манчестере. Когда Резерфорда спрашивали, как он терпит Бора, ведь тот - чистый теоретик, Резерфорд загадочно отвечал: "потому что на самом деле Бор футболист" (в Англии футбол уже стал религией, а Бор считался футбольной знаменитостью и его портреты еще недавно мелькали в датских газетах). В дальнейшем Томсон был всегда приветлив и любезен с ним, вспоминает Бор. Потом Джи-Джи изображали противником новых теорий, но это было не совсем так: Томсон искал прямые пути общения с природой, он никогда не читал (Томсон умер в 1940 г.) никаких статей Эйнштейна (нелепость идей, что не позволяющая электрону распасться сила сцепления имеет гравитационную природу, ему была ясна изначально - из-за различия масштабов сил, соответ­ствующих двум видам полей), так что его никак нельзя причислить к противникам, скажем, теории относительности, как это обычно делают; Джи-Джи никогда не пришло бы в голову обсуждать устройство электрона с Бором или Эйнштейном (или искать ответов на страницах библии или поваренной книги) - те не имели оснований для суждений; новые теории носили жреческий характер: ведь можно устроить так, говорит нынешний зав.кафедрой математики в Оксфорде Роджер Пенроуз, что ответный сигнал будет опережать исходный на сколь угодно большое время и возможно, кто-то сообщает исходным сигналом, что он сломал ногу,- тогда ответный сигнал он мог бы получить задолго до того, как с ним произошло это печальное происшествие и тогда он мог бы предпринять необходимые меры предосторожности и избежать несчастного случая; за тонкое чувство прекрасного королева Елизавета присвоила Роджеру Пенроузу титул сэра, другие приложения теории относительности на сегодня неиз­вестны, но Власов говорит о другом: уже в схеме классической механики траектория обусловлена начальными условиями, но флуктуации не включены в эту схему; тем более эта схема не будет работать для электрона из нобелевской лекции Дирака. Введение флуктуаций автоматически устанавливает стрелу времени безотносительно к "законам", энтропии и т.п. (Дьердь Пойа, 1921 г., см. п.3 раздела "Наука" наст. сайта. О цели как факторе причинности см. раздел "Гагарин", абзац два). Томсон, Фохт, Лоренц и Пуанкаре не случайно не претендовали на лавры. Их не могли бы убедить мысленные эксперименты в закрытом ящике, на противоположных стенках которого укреплены два совершенно одинаковых прибора и их мысленно (и без совершения работы) меняют местами, и возникают противоречия, для устранения которых требуется тезис об эквивалентности энергии и массы ("теорема Эйнштейна", на самом деле - Пуанкаре, опубликована десятилетием ранее), и тогда можно устроить так, что ответный сигнал будет опережать исходный на сколь угодно большое время и возможно, что если кто-то сообщает исходным сигналом, что он сломал ногу, ответный сигнал он мог бы получить задолго до того, как с ним произошло это печальное происшествие, и он мог бы предпринять необходимые меры предосторожности и избежать несчастного случая, и королева Англии присвоит смельчаку титул сэра. Они считали, что они разработали временную рабочую схему для анализа экспериментальных данных с быстрыми электронами, и произведение массы на константу, имеющее размерность энергии - нормирующий множитель в этой схеме.
     Ирен Кюри (дочь Марии Склодовской и Пьера Кюри, открывших радий) и ее муж Фредерик Жолио обнаружили (1932 г.), что излучение бериллия (при его бомбардировке α-частицами) выбивает из парафина протоны, чего никак не могли бы сделать γ-лучи; так были открыты нейтроны, в январе 1934 Кюри-Жолио открывают исскусственную радиоактивность (нобелевская премия 1935 г.); Ферми, идя следом за ними, облучая нейтронами пластины алюминия, железа, фтора и т.д., и поместив случайно на пути нейтронов парафиновый клин, обнаружил, что клин не уменьшает активность нейтронов, как можно было ожидать, а увеличивает ее (нобелевская премия 1938 г.), путь к ядерной реакции был открыт: в течение 1939-1942 гг Ферми создает в США первый ядерный реактор. Проблема, как добиться, чтобы процесс выделения энергии прошел эффективно и быстро, ничего общего ни с теоремой Эйнштейна, ни с соотношением неопределенностей не имеет; в результате на вступительных экзаменах в московский университет связи или санкт-петербургский институт кино­инженеров физика не является обязательным экзаменом, потому что школьные учителя перестали понимать, что такое физика.
     Теории создаются "с потолка" (Власов): "уравнение Больцмана написано для любых сил взаимодействия, а, следовательно, оно применимо и для электронного газа"; или: "получить теорию элементарных частиц, подбирая тот или иной вид Лагранжевой функции"; или: каждой новой элементарной частице приписать тип поля, который бы объяснил имеющиеся в наличии экспериментальные данные; и т.п. ("попытки создания релятивистской квантовой теории элементарных частиц с полевыми взаимодействиями яв­ляются попытками внутренне согласовать физические теории, основываю­щиеся на противоположных исходных положениях": концепция поля требует классического пробного тела, удовлетворяющего принципу локализации в ко­ординатном и скоростном пространстве, что находится в конфликте с прин­ципом неопределенности) И вот наконец нобелевская премия 2006 года по физике вручена "за работу, позволяющую проследить развитие Вселенной и понять процесс возникновения космического пространства, звезд и галак­тик" (апофеоз "аптекарского мировоззрения"!) Еще в 1962 г. по просьбе Бора нобелев­ская премия была присуждена Ландау за правильное изложение физики с точки зрения копенгагенской школы и создание благоприятной атмосферы, при которой сама постановка вопросов относительно области приложимости, например, релятивистской теории уже в 1949 году "считалась признаком дурного тона" (Власов), а к 1962 - запрещена. Как физик Ландау недооценен, в монографии Борна "Современная физика" (1963 г.) его имя даже не упомянуто, хотя именно он первый доказал невозможность ядерной реакции, и уже в наши дни при решении на современных ЭВМ уравнений Ландау-Гинзбурга было установлено, что Великий Шелковый Путь должен был проходить именно тем маршрутом, где он и проходил. Гинзбург продолжил дело Ландау, доведя создание благоприятной атмо­сферы до методики (нобелевская премия 2003 г.) и предложив назвать дисперсионное уравнение Власова (1937 г.) бесстолкновительным уравнением Больцмана; или укороченным уравнением Больцмана (неважно, что это неверно); или кинетическим уравнением с самосогласованным полем; упоминание о Власове противо­речило бы принципу запрета Паули (см. "Ландау и др").
     А тут еще примат вычислительной техники!..Предсказанная Леверье планета (она должна была устранить неправильности в движении Урана) тут же была и обнаружена, и это сразу увеличило степень уверенности в правильности закона всемирного тяготения по крайней мере в 180 (!) раз (G.Polya. Mathematics and plausible reasoning, Chapter XV, 1954). Закон тяготения в 1846 г. даже до открытия Нептуна мог бы рассматриваться как непоколебимо установленный и кажется абсурдом приписывать ему такую низкую правдоподобность. Я не думаю, говорит Пойа, что в данном случае мы обязаны рас­сматривать правдоподобность, скажем, даже 10-5, как низкую. Современные же ученые пытаются получить числовые результаты, касающиеся недостаточно известных явлений, с помощью решения на ЭВМ систем дифференциальных уранений и им всегда это удается; хотя они обычно смутно представляют, в какой степени уравнения соответствуют их интерпретации явлений и уж совершенно точно не знают, являются ли полученные с помощью ЭВМ решения решениями написанных ими уравнений (вспомним, что при создании ядерного реактора и оружия все необходимые расчеты были выполнены на логарифмической линейке, и когда уже другой Гагарин облетел земной шар, ЭВМ еще не существовало). Ни современные, ни будущие ЭВМ не смогут смоделировать случайное блуждание (и получить результаты Пойа 1921 г.), т.к. нельзя создать алгоритм, моделирующий броса­ние монеты, а только симулякры - алгоритмы, в каком-то смысле нас устраивающие; потому что неизвестно, что такое закономерность (но об этом не принято говорить; в англо-русском словаре математических терминов, выпущенном в издательстве "Мир" в 1994 г., заведующий редакцией академик В.И.Арнольд, нет даже такого термина - закономерность). Поэтому остается довольствоваться процессом возникновения космического пространства, звезд и га­лактик; но всегда есть люди, которые что-то понимают; и Власов напоминает об этом, выступая в 1949 г. в прениях по докладу Президента Академии.



Платонов, одна из "туркменских" записных книжек (1935 г.): "Причинность есть, но она настолько сложного происхождения, настолько не дифференцирована от множества варьирующих ее, равновеликих ей обстоятельств, что причинность равна случайности,- и не только в смысле гносеологическом, но и в смысле эффективности, практики". Сегодня кажется, что именно эти обстоятельства принудили Галилея отказаться (может быть, думал он, временно) от поисков причин движения (позже Ньютон пытался вернуть науке жреческий характер). И вот наконец Власов: из законов сохранения для ста­тистических функций распределения следует, что диффузионные явления отно­сятся к классу первичных явлений в сравнении с силовыми взаимодействиями частиц, т.е. процессы роста (кристаллов, биологических, плазменных структур) - инерционные процессы в том смысле, что для их течения не требуется обязательное участие внешних сил; те могут влиять на рост, но рост происходит и без их действия (как тут не вспомнить Чаадаева: "В природе есть пластическая сила, творящая одни формы. Это и есть, вероятно, истинное жизненное начало, заключающее в себе все естественные силы. Нигде оно не проявляется так наглядно, как в кристаллизации: там нужно ее изучать и о ней размышлять. Действительно, странное это явление - кристаллизация. Чистая геометрия! И обратите внимание, так действует природа при образовании первоначальных тел: необъятный предмет для размышления"); мы возвращены во времена Галилея и вновь начинаем изучать про­цессы, происходящие без видимых причин. Размышлять - это суметь правильно сформу­лировать задачу. Именно это и сделано Власовым: объяснить скачкообразное появле­ние пространственно-периодического распределения при некотором критическом зна­чении температуры.
     Размышления Власова по поводу "удивительной способности самопроизвольности роста без видимых причин, лишь бы только в среде были достигнуты известные усло­вия", приводят его к гипотезе (но какой ! ): "законы, управляющие ростом, как инерционным процессом, запрещают состояние покоя", т.е. Власов нарушает "традицию" аксиоматизации, внося модельный подход, и теперь в цепочке законов сохранения для статистических функций распределения необратимость (которую обычно связывают с диссипацией) присутствует уже в первой строке (если форму­лировать эти законы в конечных разностях!); простейший случай запрещения покоя - случайное блуждание, при случайном блуждании в пространстве трех измерений вероятность возврата частицы в начальное положение ~ 0,35 (W.H.McCrea and F.J.W.Whiple, 1940), а не 1, как при блуждании по прямой или плоскости (рост кристаллов отнесен Власовым не к поверхностному, а к объемному явлению, ввиду наличия у граней кри­сталлов полуупорядоченного слоя, превышающего молекулярные размеры).
     H-теорема Больцмана является основанием второго начала термодинамики для не­обратимых процессов. Она утверждает, что решения уравнения Больцмана отображают определенную направленность во времени физических процессов в газе. По­скольку Н-теорема есть прямое следствие уравнения Больцмана, то причина необратимости зало­жена в уравнении Больцмана. Однако исходное уравнение непрерывности, из которого выводилось уравнение Больцмана, не связано с каким-либо определенным направлени­ем процессов во времени, оно симметрично относительно времени; просто при выводе уравнения в него вводился член, который определялся состоянием в прошлом, и поэтому неудивительно, заключает Власов ("Статистические функции распределения", с.281), что Н-теорема отражает направленное течение процессов в газе. Причина необрати­мости уравнений электродинамики, теории броуновского движения заключается не в наличии в них статистического элемента, а в выборе специального вида частных решений (например, решений уравнения поля в виде запаздывающих потен­циалов в уравнении движения заряженных частиц), и тогда изучение влияния собственно стати­стического элемента становится практически невозможным. Слова Пуанкаре (отно­сительно вывода уравнения Больцмана), что он не может рекомендовать изучение доказательств, в которых выводы противоречат предпосылкам, современные физики считают забавными. Собственно, современная физика началась с недоразумения: в принципе относи­тельности, сформулированном Пуанкаре, нет никаких движущихся наблюдателей, движущийся наблюдатель - область чистой поэзии, это бог, находящийся сразу повсюду, уж он-то может заранее починить сломанную вследствие неосторожности ногу; Эйнштейн сначала неправильно понял Пуанкаре, а потом неправильно понял слова, мимоходом сказанные ему однокашником Ритцем, и поэтому Гинзбург, Ландау, Леонтович, Фок, завороженные движущимися наблюдателями, уже не в состоянии понять текстов Власова, хотя их главными достижениями в области физики плазмы считается именно получение новых решений кинетичес­кого уравнения Власова: Ландау незаметно для себя вводит в уравнение Власова затухание, а потом полу­чает его же, но уже как решение уравнения ("затухание Ландау").
      "Механика материальных точек не отвечает на вопрос - почему уравнения движения второго порядка, так как они являются исходными уравнениями в этой теории. Вопрос о возможности повышения порядка уравнений лежит вне теории". Ответ таков: степень уравнения зависит от объема информации о движении частиц, она равнялась единице у Аристотеля, двум у Галилея, трем у Лоренца; и похоже другого ответа не существует, в физике Власова вопрос о "законах движения" отпадает: частица описывается статистическим пакетом (не как в механике, там - точной пространственной и кинематической локализацией, и флуктуации не включены в эту схему), сила - уже не причина движения, а скорее ограничитель возможных дви­жений, потенциально включенных в образ частицы. В "Макроскопической электро­динамике" Власов приводит пример (гл. III, § 1): замена уравнения состояния (связывающее плотность тока с полем в той же точке пространства) на функ­циональное уравнение состояния (тут уже задействованы и другие точки про­странства) приводит к отсутствию релаксации объемных зарядов определен­ного пространственного периода в проводящей среде; пример явно "неправиль­ный", "радиус действия дальних связей" получен при некоторых предположени­ях, и в том числе ограничении двумя членами разложения в ряд некоего интегра­ла, совершенно невинная операция, но не в данном случае: стоит только доба­вить другие члены ряда, не важно сколько, устойчивость существования объем­ных зарядов становится сомнительной. Однако Власов знает: в реальности, ког­да сами уравнения движения второго порядка только потому, что цепочка зако­нов сохранения для функций распределения оборвана на второй строке (да и тут еще есть "немеханические" решения), "правильных" примеров просто не бывает; данный пример указывал на новые свойства уравнений электродинамики и новые, открывающиеся в связи с этим, возможности. Законы сохранения вероят­ностей имеют другую природу, чем уравнение Лиувилля ("топологическая размер­ность статистической функции распределения не совпадает с инвариантами уравнения Лиувилля"), классическая механика точек и распределение Гиббса теперь - крайние и частные случаи, и поэтому "школа" Боголюбова пытается не допустить публикации монографии Власова "Статистическая механика с нецелым (вероятностным) числом частиц", 1975 ("поскольку предложенный в ней подход полностью игнорирует общепризнан­ный подход Лиувилля-Гиббса-Больцмана-Боголюбова"). Капица по просьбе Фока пишет письма, чтобы сняли Власова и назначили Фока, Сахаров по просьбе Леонтовича уговаривает Лаврентия Павловича Берию не допускать Власова к закрытым работам по горячей плазме, а главным назначить Леонтовича. Прошло время, физики-теоретики, благополучно угробив исследования по горячей плазме, съехали, прихватив с собой фотографии Мэрилин Монро, любимой женщины академика Ландау, и уже не­интересно знать, что думали о Власове замечательные ученые Борн, Капица или Боголюбов, важно, что он думал о них. В российской государственной библиотеке (бывшей Ленинке) и в библиотеке естественных наук РАН нет ни одного экземпляра ни одной из книг Власова. "Теория многих частиц" и "Макроскопическая электродинамика" есть в библиотеках Китая, на китайском языке.* Начиная с "Ицзин", вдохновлявшего еще Лейбница, китайские теории категорируются в модельной традиции, тогда как западные - в традиции аксиоматизации, в физике Власова изначально заложены оба подхода, в 1958 г. он читает курс лекций в Пекинском университете по теории высокотемпературных плазмоидов.

* И только сейчас, через тридцать пять лет после смерти Власова, ситуация стала меняться, переизданы
      - "Макроскопическая электродинамика", URSS, М., 2010
      - "Нелокальная статистическая механика", URSS, М., 2011
      - "Теория многих частиц", URSS, М., 2012
      - "Статистические функции распределения", URSS, М., 2014



   Анатолий Александрович Власов родился 20 августа 1908 г., умер 22 декабря 1975 г., похоронен в Москве на Донском кладбище, 4 участок, 3 аллея, 40 шагов, слева, во втором ряду. Если смотреть сверху, между Чаадаевым (Некрополь Донского монастыря) и Власовым меньше двухсот метров.




Приложение

Ф И З И К А   В Л А С О В А

Первичным понятием физики Власова являются функции распределения. Частица характеризуется спектром своих геометрических и кинематических свойств; таким образом категория движения включается на одном уровне первичности с категори­ей пространства и времени. Уравнения гидродинамики не зависят от конкретизации уравнений движения частиц и сил взаимодействия между ними (обычно они неправильно связываются с "уравнениями Ньютона" для материальных точек); гравитационные взаимодейст­вия, в отличие от электромагнитных, не выходят за рамки инерционных движений в том смысле, что не требуют выхода в пространство ускорений. Уравнения движе­ния (например, при изучении процесса роста кристаллических, биологических или плазменных структур) могут иметь тензорный (не векторный) характер, а собствен­ное и лабораторное времена могут быть статистически независимыми (что не имеет места ни в классической, ни в релятивистской физике, где однозначная связь между лабораторным и собственным временем обеспечивается неявным отказом от статистического разброса координат и скоростей частиц). Явление диффузии требует для своего описания конечно-разностного аппарата, классическое же уравнение диффузии является результатом приближенного учета конечных разностей, формальные конечно-разностные методы его решения вводят высшие производные всех порядков с весом, отличным от реальных значений: при переходе к пределу исчезает возможность отобразить явление (отсюда и известный "парадокс" бесконечных скоростей броуновского движения); по этой причине Дмитриев (Арзамас-16) не использовал дифференциальных уравнений, уравнение диффузии могло оказаться у него параболическим, гиперболическим, или не подходить под классификации.
      Власовым создан физический и математический аппарат системы многих частиц, разработана и введена в обращение концепция коллективных переменных (наиболее известный пример - уравнение Власова, являющееся фундаментом тео­рии плазмы), интенсивно используемая сегодня и в классической механике;
однако классическая механика - не наука, говорит Власов, в ней невозможно обсуждение вопроса, почему уравнения движения - второго порядка, и внесение концепции коллективных переменных в классическую механику не делает ее наукой; хотя статистический образ частицы с помощью функций распределения является более общим образом частицы, чем соответствующий образ частицы в механике, механические ансамбли не совпадают с возможными значениями координат и скоростей в физике Власова (они не гомеоморфны); к тому же переход к классической теории потребовал бы наличия короткодействующих сил взаимодействия между частицами как обязательного условия (при этом линейные размеры статистического пакета должны быть велики в сравнении с радиусом действия короткодействующих сил). Объяснены существование и устойчивость плазмоидов, удерживающихся собственными силами и "самосборка" анизотропных структур из изотропной среды. Периодическая структура кристаллов обусловлена специфичностью статистических законов движения частиц, и не требу­ет ограничений на свободу перемещения атомов по кристаллу (и введения абсолютного нуля температуры). Нелокально-статистические уравнения Власова указывают на такие свойства системы многих частиц, которых нет в уравнениях Шредингера. Уравнения, реализующие принцип Маха, опублико­ваны Власовым в 1950 г. В них заряд и масса появляются только как величины, характеризующие связи частиц в коллективе. Уравнения содержат в себе решения задачи N тел для любого N (об этом обычно стараются не упоминать)
      Физика Власова возвращает нас в реальный мир, где нет "ящика" Гиббса, где невозможно универсальное определение замкнутости, поскольку нельзя предвидеть наперед все возможные типы связей системы с окружающей средой, и следователь­но, мы ничего не знаем о "законах" сохранения, они экспериментально не проверя­емы, теперь это законы сохранения для функций распределения, т.е. пожелания к математическим операциям, чтобы они не искажали процесса, пожелания, очевид­но, в общем случае невыполнимые, но такова реальность, и "классическая" физика уже препятствует ее дальнейшему изучению
(одно из таких препятствий - отождествление принципа причинности с задачей Коши: во-первых, решение задачи Коши может не выявить процессов, заключенных в исходных уравнениях, и во-вторых, начальные условия могут быть следствием таких внешних воздействий на систему, которые противоречат исходным принципам, на которых основаны уравнения системы)
      Чаадаев пытался "раскрыть не то, что содержится в философии, а скорее то, чего в ней нет", Гагарин (Николай Федоров) продолжил эти попытки, он уста­навливает, что в основание науки положены симулякры "объективно" и "субъективно", в то время как всякая идея, предмет - не объективны и не субъективны, они проективны, и вот, наконец, Власов: "являются ли...физические условия, независящие от человека, определяющими причинами статистических (или динамических) закономерностей"? ("Статистические функции распределения", 1966, с.42)





m.kovrov@mail.ru       

статистика